Описание
Удивительна история появления этой породы, вихрем ворвавшейся в кошачье любительство и мгновенно покорившей сердца многочисленных почитателей кошек. Наверное, в душе мы были готовы к встрече с «диким» собратом домашней кошки. Более того, стремились к этой встрече.
История всегда манила, интересовала, инициировала исследования, побуждала искать ответы на возникающие вопросы. Когда появились на Земле кошачьи? От кого ведет свой род домашняя кошка? Когда она пришла к человеку? Где это произошло? Может быть, это случилось в Египте? Как она выглядела? Была похожа на Египетскую Мау? А может - на абиссинскую кошку? Ах, как хотелось бы, чтобы рядом жил гордый, независимый и в то же время ласковый и нежный друг, похожий на кошек времен египетских фараонов…
Египетская Мау носит титул самой древней кошачьей породы, являясь прямым потомком первых кошек, прирученных человеком. «Салонным леопардом» называют Египетскую Мау, тем самым подчеркивая свое восхищение красотой и грацией диких кошек. А что же настоящие дикие кошки? Возможно ли их «красоту и грацию» в сочетании с мирным нравом видеть у себя дома? Так случилось, что на этот вопрос смогла ответить умная, энергичная, настойчивая, инициативная, умеющая мечтать и не боящаяся трудностей американка Джин Милл (Jean Mill). Как бусинки на нитку истории бенгалов нанизаны удивительные события ее жизни, судьбоносные встречи, смелые идеи, дерзкие мечты, умение не останавливаться на полпути.
1946 год. Студентка факультета генетики Калифорнийского медицинского университета (University of California Davis School of Medicine) Джин Милл (тогда еще Джин Сaгден, Jean Sugden) в своей курсовой работе предложила скрестить популярную персидскую кошку с сиамской, чтобы получить необычную кошку-панду. Ее научный руководитель был не в восторге от такой затеи. От своей способной студентки он ожидал разработки более выполнимой и коммерчески интересной темы, например, связанной с выведением новых сортов зерновых или пород крупного рогатого скота. Выйдя замуж и поселившись на ранчо Юма (Yuma), Джин осуществила-таки свою мечту и была одним из первых первопроходцев в работе с гималайской породой кошек. В марте 1965 года она пыталась добиться регистрации новой породы в ACA, но заводчики и персидской, и сиамской пород кошек, входившие в правление, были категорически против «объединения» двух пород в одну. Гималаи проиграли, но жизнь продолжалась, надо было идти дальше.
1961 год. По работе Джин оказалась в командировке в юго-восточной Азии, где в естественных условиях обитали небольшие дикие кошки Asian Leopard Cat (ALC, Felis Bengalensis), находившиеся в то время под угрозой исчезновения. В погоне за красивыми пятнистыми шкурками браконьеры не щадили даже кормящих самок, а оставшихся в живых сирот-детенышей в корзинах выносили на рынки, предлагая туристам в качестве живых сувениров. Там и произошло знакомство Джин с леопардовыми кошками. «Я навсегда была покорена красотой этих животных, но вид обреченных на гибель крохотных детенышей, плачущих в корзинах торговцев живыми сувенирами на улицах Бангкока, разбил мне сердце». Молодая американка вернулась из командировки именно с таким «сувениром», маленькой леопардовой кошечкой, названной Малайзия. Джин еще не подозревала, что в будущем ей суждено будет стать автором одного из самых смелых экспериментов в истории фелинологии.
1963 год. Выросшая в домашних условиях Малайзия оставалась осторожной и недоверчивой, но, достигнув половой зрелости, не только благосклонно приняла ухаживания черного домашнего кота Сагденов, но и родила абсолютно здоровую кошечку Кин-Кин (KinKin), унаследовавшую экзотический окрас своей матери. Еще влажную после рождения Кин-Кин Джин предусмотрительно подложила к помету гималайской кошки. Рассказывает Джин: «С самого младенчества Кин-Кин определенно была другой, отличной от обычных котят. Она всегда спала поодаль от них и по-другому начала вести себя, когда подросла. Она редко играла вместе с оста
